«Приемное родительство – это моё или не моё?» – СМИ о ШПР «Умиление»
Обучение в школе приёмных родителей – давно уже важный и необходимый этап для того, кто задумался о принятии в свою семью ребёнка, оставшегося без попечения кровных родителей. Петербургская епархиальная ШПР «Умиление» – особенная, так как она ориентирована на подготовку кандидатов к приёму в семьи детей с различными, в том числе и тяжёлыми нарушениями развития.
«Умиление» работает уже пятый год. Занятия с кандидатами проходят в одном из корпусов Александро-Невской лавры. Школа стала неким продолжением одноимённого с ней социального центра, созданного в посёлке Вырица Ленинградской области сотрудниками благотворительного фонда «Православная Детская миссия имени преподобного Серафима Вырицкого». Сам этот фонд появился по инициативе группы священнослужителей, которые когда-то, ещё будучи семинаристами, оказывали помощь детям из государственных сиротских учреждений. Социальный центр «Умиление» – это в первую очередь сообщество приёмных семей с детьми-инвалидами. В настоящее время в этом сообществе 14 семей, которые живут в Вырице, воспитывают и уже воспитали более 40 приёмных детей.
Основателем школы приёмных родителей «Умиление» стал председатель правления фонда «Православная Детская миссия» священник Феодосий Амбарцумов. Сами отец Феодосий и его супруга матушка Надежда приняли в свою семью 16 детей разного возраста, у 12 из которых инвалидность.
Специалист по социальной работе Анастасия Панкина в школе с первых дней её существования. Она и сама – приёмная мама двух девушек, правда, нормотипичных. Анастасия рассказывает корреспонденту ДЕТСКИЙВОПРОС.РФ об особенностях «Умиления» и о том, с какими представлениями и намерениями люди приходят на обучение в ШПР:
– У создателей ШПР «Умиление» было две идеи: устройство в семьи детей с инвалидностью и безопасное обучающее пространство для православных людей. В обычной ШПР есть риск, что воцерковлённость потенциальных приёмных родителей вызовет негативную реакцию. Если психологу светской ШПР сказать, что принимая сироту, я принимаю Христа, что моя конечная цель – спасение души, он может отнестись к этому, как к экзальтированности.
Это не значит, что наш курс рассчитан только на православных. Но то, что занятия проходят на территории Александро-Невской лавры и мы начинаем их с молитвы, то, что руководитель нашей ШПР – иерей Феодосий Амбарцумов, показывает, что православные люди могут у нас чувствовать себя нормально. А приходят к нам не только православные христиане. Бывают у нас и люди других вероисповеданий, и атеисты. К нам такой человек обычно попадает потому, что в других школах большие очереди, а ему нужно срочно пройти курс.
МАЛО КТО ПРИХОДИТ С ГОТОВЫМ РЕШЕНИЕМ
– В ШПР приходят чаще те, кто уже решил взять конкретного ребёнка, или те, кто в принципе решил стать приёмным родителем?
– Совсем не так. Тех, кто приходит с каким-то уже готовым решением, процентов 10-15. Обычно человек спрашивает себя: «Приёмное родительство – это моё или не моё?» и хочет получить больше информации. А кто-то просто сочувствует сиротам и думает, как он может им помочь, и потом становится волонтёром в детском доме. Вот на предпоследнем курсе у нас была женщина, казавшаяся очень ресурсным кандидатом. У них с мужем двое своих детей, она по образованию педагог, тонкая, чувствительная, принимающая, к тому же, ещё молодая и здоровая. Но после курса она сказала: «Я не смогу принять в своё сердце ребёнка, рождённого другой женщиной». И это классно, так как человек что-то понял про себя.
Понять, к какому варианту ты более склонен, очень важно. Например, вникая в тему «Возрастные особенности ребёнка», кандидаты часто удивляются: «Ничего себе! С годовалыми – так, с трёхлетними – так, с другими – тоже по-разному». И вот, например, кандидат пришёл с мыслью взять младенца, но после ознакомления с темой понимает: «Похоже, подходящий мне возраст приёмного ребёнка – пять лет». То есть, получив информацию, легче принять решение.
И ещё очень важно, чтобы человек сам принимал это решение. Ведь некоторые приходят и просят: «Скажите мне, какого ребёнка я смогу взять, буду ли я хорошим родителем, вообще скажите мне, что делать». Такой человек перекладывает ответственность за свои действия на других. А мы этим не занимаемся не диктуем: «Ты, товарищ, возьмёшь пять детей с инвалидностью» или «Ты точно никого не возьмёшь» и не можем знать, кто как себя поведёт, став приёмным родителем. Если человек принимает решение, ответственность за это решение лежит только на нём – не на ШПР, не на органах опеки и попечительства, не на родственниках, которые сказали ему: «Когда же появятся дети в вашей семье?»
– И такое бывает? Как можно своего приёмного ребёнка выбрать для кого-то?
– «Мама сказала: “Тебе нужно взять ребёнка”», «Меня свекровь обвиняет в том, что я не рожаю детей мужу. И мы решили взять приёмного ребёнка» или у женщины авторитарный папа, который говорит: «Мне нужны продолжатели рода. Сделайте что-нибудь». И тому подобное. Но, конечно, редкость, когда это прямо исходит от родителей. Чаще люди приходят с фразой: «Мы – неполноценная семья, а когда возьмём ребёнка, станем полноценной семьёй». Но это тоже не про себя и свои потребности, а про других, это как бы кто-то со стороны смотрит на нас и говорит: «Ай-ай-ай, с вами что-то не так! Срочно исправьте!»
ЗАДАЧА ШПР НЕ В ТОМ, ЧТОБЫ ВСЕ КАНДИДАТЫ СТАЛИ ПРИЁМНЫМИ РОДИТЕЛЯМИ
– Как ваши кандидаты и выпускники всё же решают стать приёмными родителями?
– Все по-разному. В ШПР есть замечательное упражнение «Моя стратегия выбора», которое вообще-то можно использовать в любой области. Вначале ты представляешь: «Когда я покупал вещь, бывшую для меня ценной, как я её выбирал? Например, это может быть предмет одежды. Кто платил за эту вещь? Что с этой вещью сейчас? Как я предвкушал приобретение этой вещи, как относился к ней, когда приобрёл, как отношусь сейчас?» Потом так же рассуждаешь про объект недвижимости: «Как выбирал, сколько вариантов пересмотрел, что чувствовал, когда купил, что с этим сейчас?» Третий этап – отношения: «Как я встретился с близким человеком? Что я почувствовал вначале? Как мы сказали друг другу о том, что мы в отношениях? Что с этими отношениями сейчас?» Обычно после этого упражнения люди говорят: «О! Я всегда выбираю спонтанно!» или «За меня всегда выбирают другие люди» или «Я всегда выбирала для кого-то». Последнее – очень тяжёлая история.
Но, конечно, бывает и так: взрослый увидел ребёнка в сиротском учреждении и понял, что это его близкий. Например, наш психиатр Ирина Быховцева рассказывает, что в глазах девочки с тяжёлой инвалидностью, которой тогда было 2 года, и которая не говорила, она увидела свою дочку. Сейчас приёмная дочь Ирины уже взрослая. А у меня вот так не ёкало (смеётся). И это здорово, что у нас разные сценарии. Я тоже проходила ШПР (не нашу – нашей тогда не было), и в психологическом заключении, данном мне там, написано: «Самоактуализация». То есть я чувствую в себе потенциал быть приёмным родителем, и для меня это само по себе большая ценность – я хочу помочь ребёнку, и у меня есть для этого ресурсы.
И вот как-то одну мою подопечную посадили в тюрьму, а её маме не давали опеку над её дочерью, так как у бабушки был тяжёлый диагноз. Так у меня появилась приёмная дочь Лиза. А со второй моей приёмной дочерью Настей я 28 августа познакомилась, а 1 сентября уже забирала её к себе домой. Я не выбирала её по анкетам. Мне просто рассказали про очень хорошую девочку, которая уже к тому времени два года жила в социальной гостинице, а её папу лишали родительских прав, и она плакала, так как не хотела попасть в детский дом. Ей было 15 лет. И я решила её взять, доверившись Божьему Промыслу. Но это моя история – если бы в обычной ШПР я сказала бы, что доверяю Богу, на меня могли бы посмотреть косо. А в социальной гостинице работала воцерковлённая воспитательница, которая сказала Насте: «Пойдём молиться, чтобы ты не попала в детский дом», а Настя ответила: «Я некрещёная». Тогда воспитательница посодействовала тому, чтобы Настя крестилась, они помолились, и вот Настя в детский дом не попала. И, конечно, эта история и для Насти стала значимой, ведь обычно подростков не забирают в семьи, особенно в таком экстренном порядке.
– А много ли среди сотрудников ШПР «Умиление» приёмных родителей?
– Вместе со мной пятеро – ещё наши психиатр и психолог, а также отец Феодосий и его супруга матушка Надежда, координатор нашей школы. И трое наших специалистов не пошли по этому пути. Мне кажется, это как раз здорово, потому что своими примерами мы показываем кандидатам разные возможности. Если бы мы предлагали только какой-то один вариант, то, скорее всего, у кандидатов развилось бы тоннельное мышление, им было бы труднее воспринимать жизнь в её многообразии.
Ведь главная задача нашей школы не в том, чтобы кандидаты обязательно стали приёмными родителями, а профилактика вторичных отказов. Тренеру не трудно прокачать мотивацию клиента на поступок, особенно, если клиент с этим запросом и пришёл. Но если бы мы накачивали всех: «Возьмите ребёнка – будет классно!», потом статистика по отказам сильно бы выросла. А вторичный отказ – это для ребёнка такая трагедия, которая, вероятно, сопоставима со смертью. И нам важно, чтобы у кандидата появилось осознание: «Я готов быть приёмным родителем сегодня, завтра, через год, через десять лет и всегда, это мой выбор на многие годы». Пока у нас не было ни одного возврата. Конечно, в семьях тех, кто прошёл нашу школу, возникают кризисные ситуации, причём иногда очень тяжёлые, но наши выпускники справляются.
Многие слушатели ШПР говорят нам о том, что наши рассказы о собственном опыте оказались для них очень ценными. Я поначалу делала акценты на упражнениях, подобных тому, о котором выше упоминала, на информации об особенностях детей-сирот, а в итоге то, что мне казалось лирикой, то есть моё личное, стало для слушателей объективно важным.
– Вам лично в работе помогает Ваш опыт приёмного родительства?
– Даже не представляю, как бы я вела занятия в ШПР без такого опыта. Для меня это так. Правда, мой опыт касается подростков, а особенности других возрастов я узнавала в процессе сопровождения разных семей.
– ШПР «Умиление» поддерживает своих выпускников?
– Да. У нас есть специальный чат в WhatsApp, в котором они все состоят, и есть «Клуб приёмных родителей». Мы делаем совместные выезды – бывали, например, и в Печорах, и в Тихвине, в Великом Новгороде. На такие инициативы многие наши выпускники откликаются с большой радостью. А вот на психологическую группу приходят в основном те, у кого возникают какие-то острые проблемы. Иногда мы понимаем, что вот этого человека с его кризисом хорошо бы познакомить с вот этим человеком, который подобный кризис успешно прошёл, и пытаемся выстраивать такие комбинации.
КОГДА ЕСТЬ СООБЩЕСТВО, ЖИТЬ ЛЕГЧЕ
– Многие ли из ваших выпускников берут именно детей с инвалидностью?
– Есть статистика по России: из всех детей-инвалидов, живущих в сиротских учреждениях, в семьи забирают только 1%. Как-то отец Феодосий присутствовал на городском правительственном заседании, и там кто-то из чиновников задал вопрос: «Сколько в этом году взяли из интернатов детей-инвалидов?» Оказалось, что трое, и все они – дети отца Феодосия. Так что это до сих пор само по себе экстраординарное событие.
Надо сказать, что в нашей школе усыновлённых и удочерённых детей с инвалидностью 19. В основном это те, кто попал в семьи, живущие в социальном центре в Вырице. Всё-таки там сложилась община. Ведь почему на Западе чаще берут в семьи детей с инвалидностью? Там сложилась определённая тенденция, есть опыт, у такой семьи есть понимание: «Мы не одни».
Иногда детей с инвалидностью берут люди, уже имеющие опыт воспитания своих кровных детей с нарушениями развития или профессиональный опыт работы с такими детьми. Например, знаю семью, в которой есть кровный ребёнок с синдромом Дауна – он уже совершеннолетний. Родителям было очень тяжело его растить, но они справились и оказались готовы пройти через это ещё раз, уже зная, «где куда свернуть», а потому взяли приёмного мальчика тоже с трисомией-21.
Не так давно у нас появилась и онлайн-школа. Оказалось, что в Воронеже и в Воронежской области низкая доступность получения образования приёмного родителя. Есть и другие подобные регионы. Поэтому, видя такой запрос, мы провели два курса, и оба они были переполнены — даже не всех желающих мы смогли принять.
И вот на одном из онлайн-курсов был такой очень интересный опыт: мужчина сам работает в детском доме, и он решил для двух выпускников детдома, имеющих ментальные нарушения, стать приёмным родителем, папой. Тем, кто оформляет опеку над взрослыми людьми, не обязательно проходить ШПР. Но он к нам пришёл. Эти ребята стали жить с ним, а в специальном центре профессионального образования для людей обучились с инвалидностью профессии плотника. И когда я удивилась, как это он на такой шаг решился, он ответил: «У нас уже соцпедагог сделала так же, и у неё всё получилось». Так что, повторю, когда складывается какая-то общность, жить и решать проблемы гораздо легче.
– Есть ли что-то специфическое в людях, которые берут приёмных детей с инвалидностью? Должно ли что-то быть?
– Не могу сказать, что здесь возможна какая-то систематизация. Но, мне кажется, тому, у кого есть опыт общения с ребятами из этой категории, легче представить, что это будет. Да и в целом если у тебя есть родительский опыт, то и с приёмным ребёнком тебе будет проще.
С другой стороны, вот у основателей нашей ШПР отца Феодосия и матушки Надежды нет своих детей. Первого ребёнка с инвалидностью они взяли, не имея никакого опыта, и с этой девочкой им было очень тяжело. Но, справившись с этой ситуацией, они опыт получили и взяли ещё нескольких детей с нарушениями развития.
– Пример семьи отца Феодосия и матушки Надежды ваших кандидатов вдохновляет?
– Конечно, опыт отца Феодосия и матушки Надежды в нашей школе присутствует. Но далеко не каждый готов идти этим путём. Наверное, для многих этот пример такой… фантастический (смеётся). Матушка Надежда делится своим опытом, и это не всегда про детей с инвалидностью, есть истории, которые могли случиться и с обычным ребёнком.
Занятия в школе приёмных родителей «Умиление» бесплатные для кандидатов. Остальную информацию можно найти на сайте: https://shpr-umilenie.ru/ и в группе социального центра «Умиление» Вконтакте: https://vk.com/centr_umilenie.
Источник: ДЕТСКИЙВОПРОС.РФ